Пока моя голова не была ещё захламлена бредом «сахар в йогуртах нельзя», «жирность должна быть очень низкой» и прочим, я покупала разные сладкие питьевые йогурты, где писали «2%», пряники «без сахара», такое же печенье. Наш буфет был весь заставлен коробками с хлопьями «Fitness», а холодильник был забит десятками йогуртовых бутылок. Я безумно гордилась тем, что это именно моя еда, и я с лёгкостью на десерт вместо привычных трёх пряников откусывала убогие 10 грамм от фруктозной печеньки и была довольна.
Я увидела, что мой вес начинал «падать», причём стремительно. Я обрадовалась! Я продолжала мало есть и даже уменьшать порции. С пищевым поведением у меня были невероятные проблемы. Я долго не знала об этом.
Я начала обедать двумя ложками овощного рагу («ведь так, наверное, едят здоровые люди, а не как ела я – картошка с рыбой, а потом ещё плитка шоколадки с чаем»). Совсем не помню, что я ела вечером. Наверное, совсем ничего. «Что, слабо тебе вытерпеть до завтра без еды?»
Вещи мне становились большими. Я их специально не меняла – так и ходила в школу. Это мне нравилось из-за ощущения, что ты «маленький» (вещи на тебе болтаются) + так было не особо заметно, что я изменилась.
Максимальной потери веса я достигла в начале апреля 2011. Я купила новые джинсы и пришла в школу. Все обалдели ещё больше. Я так этого хотела! Спрашивали, когда я успела так похудеть, что я для этого делала, и, восхищаясь, говорили, как же классно я выгляжу. Меня начали называть «Костяшка», я вообще решила, что теперь мой образ жизни «почти ничего не есть» – навсегда. Навсегда.
*
На тему новых джинсов, кстати, я почему-то запомнила слова отца. Я не знаю, почему.
Мы пошли на вещевой рынок. Да, именно на такой, где примеряют вещи в -30° на картонке. С отцом мы искали мне джинсы – «слава богу, это случилось» – на 2—3 размера меньше. И вот, стою я на картонке, натягиваю эти штаны, потом ко мне подносят зеркало. Я верчусь, улыбаюсь, как будто говоря: «Ну, вы видите, вы видите, продавец, я к вам похудевшая пришла, глаза откройте!» – хотя я впервые вижу эту женщину, а она – меня.
Мне хотелось кричать на улицах о том, что я похудела.
Я сказала, что мне нужен размер поменьше, ведь я теперь сбросила «Х» килограмм. Продавец сказала: «Ну, ладно» – ей-то всё равно, какие штаны продавать, а отец ей с гордостью сказал: «Она сама так похудела!» Это стало для меня мощным стимулом продолжать не есть: «Папа одобряет то, что я не ем!» – обрадовалась я.
Мой отец, на самом деле, если не видит ничего криминального, одобряет всё, что я делаю. Наверное, он думал тогда что-то похожее на «побалуется и забудет, показала свою силу воли и забьёт, я рад за неё, захотела – сделала». Но в тот момент я его слова услышала по-своему: «Я так рад за тебя, ты сможешь так не есть всю жизнь, ты же сильная, я тебя поддерживаю!» Что хотела услышать, то и услышала.
*
Под конец апреля 2011 отец начал меня просить остановиться с обеспокоенным лицом. Я каждый день вставала на весы и говорила: «О, минус 100 грамм, круто! О, минус 300!» Папа уже так обалдел, что всё минус да минус, что он смотрел на меня (а я была уже как скелетик) и говорил: «Насть… Может, уже хватит?..» Я говорила ему: «Да всё нормально, па, я хорошо ем!» – и убегала.
Весной я встретилась с другом – Владом. Перед тем, как пойти прогуляться, мы решили зайти в магазин и купить что-нибудь поесть. Я помню, что мы идём в супермаркет, а я только и делаю, что смотрюсь в стеклянные витрины. «Я толстая? Нет? Да ты меня обманываешь! Смотри, какая я в витрине огромная! Ну и ноги, глянь!»
Мы купили с ним «Селёдку под шубой», «Сникерс», что-то ещё… не помню. Пришли ко мне. Я быстро сделала треску в духовке с помидорами. Мы сидим за столом: Влад ест нормально, как обычно. А я боюсь. Беру по чуть-чуть, но я боюсь даже этого «чуть-чуть»: «Это же всё равно еда, которая попадает внутрь меня!» Мы поели, осталось сладкое. «Ну, ладно, раз я сегодня ем не то, что положено, гуляй, рванина! Буду объедаться!» Ем «Сникерс». Мысль: «А, у нас в холодильнике ещё лежит большая „Milka“, я её тоже буду есть. Много есть». Я взялась и за шоколадную плитку.
Не помню себя после этого дня, но что я могу сказать точно, был такой момент, когда я боялась есть всё. Любой продукт, даже яблоко. Ведь «это тоже калории, а от калорий толстеют». Я подозревала, что в моей голове было что-то не так, и даже не помню, как я выкарабкалась из этой ловушки.
*
Я не «сидела» в различных пабликах в социальных сетях, в «Instagram» (ИГ). Что такое «Instagram»? Я писала в свой блог о том, что у меня сегодня «день Салата» и ела только салат с маслом. Ничего. Больше. У меня были «день Морковки», «день Йогурта». В блоге спрашивали, что это за дни – я не помню своих ответов, но явно они были такими, по которым невозможно понять, что я практически ничего не ела. Это сейчас существуют «монодни», а тогда я вообще ничего не знала и мыкалась из стороны в сторону.
